Theodor-FM

Эрик Блэр написал: «Они не испытывают враждебности ко мне, как к индивиду, и я к ним тоже. Они, как говорится, «только выполняют свой долг». Большинство из них, не сомневаюсь, незлобивые, законопослушные люди, которым и в голову не придет совершить убийство в частной жизни. С другой стороны, если кому-нибудь из них удастся разнести меня на куски точно сброшенной бомбой, он сна из-за этого не лишится. Он служит своей стране, и она вправе отпустить ему грехи».

К сожалению всё ещё хуже: они испытывают враждебность, и мне стоило бы тоже! Они не хотят исполнять свой долг. Большинству из них вообще ничего не придёт в голову. О послушании закону они тоже не думают, их устраивает послушание общественному порядку, который они и создали, и который вполне допускает убийство. Сна из-за него они не лишатся. Они служат общественному порядку, и грехи отпускать не нужно, так как они часть этого общественного порядка, и если грязный общественный порядок создала чернь, то и его приверженцы — чернь.

Если вспомнить о Джонатане Свифте, то можно воспользоваться ещё одной статьёй Блэра:«Ужас этот охватывает его при первом же взгляде на йэху. «…я никогда еще, во все мои путешествия, не встречал более безобразного животного, которое с первого же взгляда вызывало к себе такое отвращение». … человеческое общество делается невыносимым для Гулливера именно потому, что все люди — это йэху. Но в таком случае, почему он еще раньше не возымел отвращения к роду человеческому? … Свифт явно захлебывается в собственной ненависти, когда кричит своим соплеменникам: «Вы еще грязнее, чем кажетесь!» … Да, в политическом и моральном аспектах я против того, за что он ратует», — трудно понять, за что ратует критик, если сразу исключить, что ратует он за искоренение тех пороков, какие описывает.

И трудно сказать, что именно имел в виду Блэр, когда писал фразу, вынесенную в эпиграф. Определив цель социализма, как «всемирное государство свободных и равных людей» и уточнив, что «Равенство прав [при социализме] считается аксиомой», картина будущего, описанная им, является прогнозом падения социалистических систем! Причём, прогнозом, сделанным ещё в 40е годы XX века. Не существует такого социализма, о котором мечтал сам Блэр, но не стоит обвинять автора «1984» в идеализме и утопизме. Вместе с рассказами Оруэлла (очевидно критикующими реалии социализма), прогноз сапога позволяет предположить, что Блэр разуверился в реализуемости общинных систем. Во всяком случае, прогнозирование унижений личности, говорит, что равенства прав в будущем Блэр не видел.

Все эти воспоминания об Оруэлле я предпринял только в связи с реалиями, которые как будто незамечены, но абсолютно соответствуют образу будущего, созданному Джорджем Оруэллом. Сапог, наступающий на человеческое лицо! Причём сапог, уже вполне конкретный.

9 января состоялось первое заседание суда над Дмитрием Угайем, обвиняемым в миссионерстве. Угай заявил, что объяснения, предъявленные в суде полицией, составлены не его рукой и под документом стоит не его подпись. А по сути дела: за подобные лекции, публичные выступления можно привлекать и преподавателей факультетов Петербургского университета: исторического, философского, вероятно, свободных искусств. Второе заседание суда состоялось 18 января. Примечательными были слова заявителя, что он всего лишь попросил полицию проверить: а не миссионерство ли это!? Полиция проверять и задумываться не стала (не нужно), а просто обвинила (про сапог — уж как могла: ну не могут не подделывать протоколы). Хотя, скорее всего, попытка привлечь за незаконное миссионерство, это уже привычный административный восторг, а не сапог. Сапог, как видится, не там. Работники прокуратуры, кстати, поддержали “обвинение”. А работники суда — удивили, но несильно, так как от приговора суда, “работа” полиции не изменится.

Всё это произошло в центральном районе. Орудовали сотрудники 76 отдела полиции Центрального района Санкт-Петербурга. Это как же нужно быть уверенными в безнаказанности, чтобы объяснения писать и подпись ставить за задержанного? С «работой», с позволения сказать полицейских, этого отдела полиции, увы, я знаком. Как, впрочем, и с «работой» ближайшего 78 отдела полиции. «Работа» и там, и там одинаковая. И сапоги и там, и там одинаковые. Написав, «с работой … я знаком», я приуменьшил известность происходящего. Петербуржцы знакомы! И не только с полицией из 76 и 78 отделов.

Случись необходимость вызова полиции, сапог почувствуется уже при свершении телефонного звонка. Если вызов всё-таки примут, то через… много минут… много-много, сапожья поступь послышится на лестнице. А потом: если хотите представить картину настоящего, представьте сапог, наступающий на ваше лицо.

Известный телевизионный ведущий как то сказал: «если к тебе подойдёт полицейский, не дай бог — с тобой что-то будет». Будет то самое, что и было при задержании «миссионера», унижения, хамство, не предъявление удостоверений, сначала не заполнение протокола, а затем не предоставление неизвестно где написанного протокола. Эти три «не» уже являются тем сапогом. В продолжение этих трёх «не» частенько случается подлог тех самых протоколов. Причём, поскольку какую-то закорючку за «привлекаемого» всё же поставить нужно, ставят её, вероятно, этим же самым сапогом — по-простому: подделывают. Если к Вам подойдёт полицейский, с Вами что-то будет!? — будет сапог, наступающий на Ваше лицо! Мне непонятно, почему все ждут подобного «миссионерству» информационного повода. А до тех пор молчат. «Миссионерство» или осудят, или не осудят, а действия преступников из полиции останутся безнаказанными. Интересно, как Свифт оценил бы полицейских, так грязно нарушающих закон!? Человеку просто так ограничили свободу, просто так подделали протоколы и подпись, просто ведут себя как преступники! Йэху? Общество привыкло, что преступники остаются безнаказанными! А как бы Свифт оценил привыкших молчунов: «Вы еще грязнее, чем кажетесь!»?

Чтобы не было неуместных толков, сразу заявлю: три «не» (из предыдущего абзаца), так схожие с «не» при общении Дмитрия Угайя с полицией, я описывал, глядя на документы (которые сохранились), оставшиеся от моего общения с полицией, как раз в Центральном районе. Судья экспертизу почерка проводить не решила (то, что подпись, выдаваемая за мою, была не моей, было очевидно), а просто отменила те преступные решения сотрудников полиции. Если же кому-то потребуются доказательства, что полицейские (в конкретном моём случае) лгали, устраивали подлог документов и подделывали подпись, документы на экспертизу предоставлю. Это тоже был сапог! Уже почти десятилетней выдержки. С тех пор, они изрядно воодушевились безнаказанностью. И сейчас, обсуждается только «миссионерство», а самые опасные преступления как будто не стоят внимания: да, пусть они безнаказанно ходят сапогами по лицу, все привыкли.

«Если к тебе подойдёт полицейский?»! А если подойдёт среднестатистический работник поликлиники? — сапог! Вот уж точно, не дай бог попасть в больницу, где подойдёт какой-нибудь врач? — сапог! А если — какой-нибудь чиновник из администрации? — сапог! Магазины вообще все обувными стали! Конечно, “правоохранительные” сапоги наиболее ужасают. Ещё одна цитата того Журналиста: «чувство незащищенности от всего: незащищенность от криминала, незащищенность от полиции, незащищенность в судах». Увы.

Как-то в беседе я и рецензент моей книжки задались вопросом: какое произведение можно и стоит считать произведением XX века. Немножко поспорив, мы всё же пришли к выводу, глядя на огульное увлечение социализмом, уйму явно несвободных режимов по всему миру, что таковым следует считать оруэлловское предупреждение — «1984». Допустим, что мир внял предупреждению. Но как Блэр увидел оттуда, из первой половины XX века: «Сапог, наступающий на человеческое лицо»? А как Свифт увидел это из XVIII века? Вероятно, просто стоит отказаться от романтического воззрения на цивилизацию: вы еще грязнее, чем кажетесь!

Акцентировать внимание на псевдо миссионерстве мне неприятно и неинтересно. И не только потому, что любая лекция — научное или историческое миссионерство. Но сапог, наступающий на лицо — это отвратительно. А тут ещё вовсю разгорелась история с Исаакием (сапоги из Смольного ни с кем ничего не обсуждая, решили передать музей одной из религиозных общественных организаций, чтобы и религиозные сапоги снова наступали на лица, причём за счёт налогоплательщиков города). До сих пор музей содержал себя сам, а теперь, создав площадку для кормления попов, содержание и ремонт ляжет на бюджет, так как РПЦ будет только безвозмездно пользоваться, при этом запретив платные экскурсии. И тут я вспомнил, что 21 января 1950 года ушёл из жизни Эрик Артур Блэр, и решил посвятить запись его памяти. Широкую известность он получил как Джордж Оруэлл — автор романа «1984», ставшего зеркалом и символом XX века. Нынче сапоги всюду (и в РПЦ): «Власть достигается через боль и унижения». «Просто повиновения недостаточно», так что «Если хотите представить картину будущего [или уже настоящего], представьте сапог, намертво приклеенный к человеческому лицу».